Банановый занавес
журнал Nature
Одним из главных показателей важности журнала для
научного сообщества считается так называемый
импакт-фактор. Вычисляется он за текущий год так — число
цитирований статей, опубликованных за предыдущие два
года, в статьях научных журналов, опубликованных в
данном году, деленное на количество статей в данном
журнале за предыдущие два года. Nature обладает самым
высоким импакт-фактором — выше тридцати. У Science —
почти 30. У PNAS (3−е место) — едва выше 10. Ведущие
российские журналы обладают импакт-фактором в районе
1,5−2,5.
Собственно, основную мысль, выдвинутую авторами статьи,
сформулировать очень просто. Российская наука остается
закрытой и при этом неэффективной. Характерным примером,
свидетельствующим об этом, приводится вызвавшее бурное
обсуждение в научных кругах интервью «Газете.Ru»
президента Российской академии наук Юрия Осипова. Одной
из наиболее нелепых фраз в интервью стало рассуждение о
том, что «если человек — специалист высокого класса, то
он будет и русский язык изучать, и читать статьи на
русском»; при этом сам Осипов признает, что «сложилась
такая ситуация, когда английский язык стал
господствующим в мире, в том числе и в науке». В то же
время в статье указывается, что уровень научной
деятельности в России непрерывно падает. Согласно данным
Thomson Reuters, доля значимых российских публикаций в
период с 2004 по 2008 год составила 2,6%. Это меньше,
чем у Китая и Индии, чуть больше, чем у Нидерландов. При
этом наша доля непрерывно падает. Что это значит? А
значит, что постоянные разговоры о модернизации и
инновационности, скорее всего, остаются разговорами.
Почему?
Фундаментальная — значит, фундамент
Наука — достаточно сложный для понимания институт. Когда
человек в форме убивает десять людей в супермаркете —
это становится достоянием общественности, вызывает испуг
и негодование. Когда же из России уезжает десять ученых
— пресса об этом не трубит, люди не лишаются должностей,
а общественность не беспокоится. Между прочим, очень
зря. Во-первых, это ровно та же самая потеря десяти
человек. Во-вторых, страна не досчитывается сотни
грамотных выпускников вузов, тысячи рабочих мест для
квалифицированных людей, миллионов долларов поступлений
в бюджет. Но это только в будущем, поэтому это не так
бросается в глаза.
Что же такое фундаментальная наука? Это люди, которые
изучают, как устроен наш мир. Как зарождалась Вселенная,
почему у человека случается инсульт, почему яблоки
полезны, а отходы нефтеперерабатывающего завода — нет.
Интересные вопросы, не правда ли? Между прочим,
благодаря попытке ответить на первый мы можем
пользоваться сотовой связью и GPS-навигаторами;
благодаря попыткам ответить на второй — лекарствам и
методикам диагностики; благодаря третьему вопросу —
знаем, чем нужно питаться, а чем не стоит. Благодаря
людям, которые знают, почему светит Солнце, мы можем
быстро передавать это знание. А если таких людей не
будет, можно довольно быстро вернуться в представления о
плоской Земле на трех китах. И никакого GPS — там ведь
нужна сферическая система координат и три спутника для
расчета. Да и какой вообще спутник — как он будет
держаться около Земли?
Сложная наука — это толчок для развития других областей
экономики. Чтобы одному любопытному ученому с мировым
именем посмотреть на материю сразу после Большого
взрыва, нужен спутник. Для спутника нужны двигатели,
оборудование, металл, стекло, электросхемы, солнечные
батареи, радиотехника. А это целые отрасли. Из которых,
кстати, потом вырастают новые объективы для
фотоаппаратов, солнечные батареи для дачников, металл
для автомобилей, спутниковое телевидение. В общем,
фундаментальная наука — это фундамент. Без которого
никакое инновационное развитие невозможно; такого еще не
было в истории и, наверное, не будет.
РАН: разогнать нельзя оставить
Главная российская организация, ответственная за
фундаментальную науку, — РАН. В ее структуре множество
институтов по всей стране и ряд руководящих органов. Она
в настоящий момент сама загнала себя в неловкое
положение между Сциллой и Харибдой. С одной стороны, как
верно заметили авторы статьи в Nature, действия РАН и
высказывания ее руководителей не поддаются никакому
логическому анализу. Средства расходуются бесконтрольно
и в больших количествах. В то же время ученые уезжают,
академия стареет, инфраструктура рушится, качество
работы падает. С другой стороны, Академия наук — едва ли
не единственный авторитет в области науки. Руководитель
комиссии РАН по лженауке академик Кругляков – один из
немногих, кто твердо высказался против приласканного
властью «изобретателя» Петрика, который хочет освоить
огромные деньги. И Круглякову в последнее время очень
тяжело: давление на него растет. То ли из-за глупости,
то ли из-за сговора готовится рассмотрение деятельности
комиссии под предлогом того, что она мешает развитию
молодых новаторов.
Впрочем, любой здравомыслящий человек понимает, что не
Эдуард Павлович Кругляков — враг модернизации и молодых
ученых. В этом легко убедиться, прочитав комментарий в
видеоблоге президента. Пока РАН служит неким защитным
барьером от всевозможных прохиндеев от науки. И если он
падет, это может обернуться катастрофой.
Люди, как обычно, не заметят, что у них не стало науки
вообще. Просто освободившиеся участки на Ленинском
проспекте (затем на Воробьевых, Моховой и далее по
списку) отдадут под застройку очередных
быстроразлагаемых элитных домов. Но вскоре всей стране
придется пить воду, очищенную при помощи вечного
двигателя и торсионных полей, по телевизору ясновидящие
начнут давать экономические, погодные и другие прогнозы
(впрочем, это уже есть), ЕГЭ на 90% будет состоять из
вопросов на знание Нового Завета (+10% на Старый и
остальные традиционные религии), затем российские власти
начнут закупать газ из сланцевых месторождений под
Берлином и Бишкеком, а также произведенную в Киеве
бионефть, «АвтоВАЗ» выйдет на рекордную
производительность в тысячу машин в год и наконец-то
закроется…
В конце концов, Россия просто исчезнет с карт мира. И ни
у кого из оставшихся в этой экс-стране даже не хватит
ума понять, почему так произошло.
